Преодоление малодушия

05.04.2014 / / Мнений — 1143 / Статей — 393 / Дата регистрации — 23.09.2013

Статья задумывалась как ответ на вопросы после окончания цикла статей-толкований на бедствия, предсказанные Апокалипсисом. Типа, какой смысл в этих всех ужасах? Когда замаячила угроза войны с Россией после оккупации Крыма и позорного референдума под дулами “марсиан/вежливых людей”, стали возникать вопросы о смысле войны и зачем Бог войну попускает? Если он Добро, то почему посылает смерть? Понятно, что последний вопрос из-за отсутствия веры. Ведь главное начинается после смерти тела. И очень важно, как ты умираешь. Главное, чтобы смерть наступила не по своей воле, а по Его. Это ключевой момент, которому посвящена вторая часть статьи. Я, благодаря Кураеву в свое время, а потом и после чтения “Последней Битвы” Льюиса, очень полюбил слова из этой книги: “Ваше Величество, миры подошли к своему концу. Достойная смерть является бесценным богатством, и каждый достаточно богат, чтобы его купить“. Достойная смерть – это очень многогранное понятие. Сегодня я попробую осветить природу и ключевые мотивы этого достоинства, с иллюстрациями, какая смерть тела может привести к благой вечности, а может и к смерти вечной.

Концептуально, я хочу охватить в статье нарастание “плотности смерти” в будущем в виде усиления предсмертных страданий в условиях эскалации апокалиптических процессов и показать правильный настрой человека к ожиданиям худшего, чем есть сейчас, или того, что можно осуществить по своеволию.

ЭСКАЛАЦИЯ БОЛИ

Смурное время надвигается. Каждый спешит рассказать о планах Путина по захвату славян в Европе аж до Сербии включительно, а на севере – по захвату Прибалтики и Финляндии. Есть угроза на фоне военных действий экспорта революции в Россию, что может ослабить ее и вывести из войны. В ослабленной России могут пройти сепаратные референдумы, часть территорий может отойти соседям на Востоке, пока Россия будет гнаться за Западом. Экспансия России может спровоцировать мировую войну. В целом, есть ожидания войны и восстаний. У нас же реальное восстание уже произошло. При этом могут быть реализованы следующие его этапы, если не вернуть систему в равновесие. Кроме того, на нас «щёлкает зубами» из Крыма, Приднестровья и Восточных границ русский «волк». До войны – рукой подать. В каком формате уже не столь важно (кровавый или малокровный блицкриг), важно, что для геополитического аппетита Путина, Крым – это «салатик» перед «плотным обедом». Очень символично будет начало проталкивания оружием и массовыми убийствами «Русского мира» именно с родительского народа, самого родного для россиян, из которого и их национальность произошла. Россия запускает процессы, когда США и Китай могут подумать, а чем мы хуже. Передел мира во время мировой войны – классика. Ожидания как по пророчеству: 9 Когда услышите о войнах и восстаниях, не ужасайтесь. Это должно сперва случиться, но это еще не конец». 10 Затем Иисус сказал им: «Восстанет народ на народ и царство на царство (Лк. 21: 9-10)

Моя хронология Финала описана мною в отношении бедствий Апокалипсиса в 4 части толкований. Общая последовательность видится такой:

  • Восстания и локальные войны
  • Мировая война, возможно и с применением ядерного оружия.
  • Попытки объединить мир по единым правительством, чтоб не допускать войны в будущем.
  • Гонения на несогласных с объединительной религиозной формулой, которую придумают для недопущения вражды на религиозной почве.
  • Попытка установления тотального контроля, возможно, и контроля эмоционального, с благой целью контроля агрессии.
  • Создание всепланетной системы, которая обеспечит «мир и безопасность» (2 Фес. 5: 3)
  • Запуск мировых катаклизмов космического происхождения, знаменующих конец времен. Чудовищность скорбей перед гибелью планеты растолкована в упомянутой 4-й части.

Итого, нас впереди не ждет ничего хорошего. Нас ждут скорби, которых никогда люди не испытывали на планете: 21 Будет в то время великая скорбь, какой не было со дня сотворения мира, доныне не было и не будет! 22 И если бы не были сокращены те дни, не спаслось бы ничто живое. Но ради избранных будут сокращены те дни. (Мф. 24: 21-22)

Если критично на это посмотреть и осмыслить, а я могу это сделать, поскольку сам писал толкования и глубоко прочувствовал то, что писал. Хотя, по ощущениям, как я мог это прочувствовать, сидя в мягком кресле перед монитором, попивая чаёк и закусывая шоколадом? Пока шкурой не прочувствуешь, любые рассуждения являются доморощенными, а сострадание – сухое и неглубокое. Нас ждёт трёхэтапная смерть человечества: война и связанные с нею бедствия, гонения на верующих, сохраняющим верность своим религиям, и планетарная катастрофа.

Война – как-то все понятно, и понятен механизм возникновения скорбей. История этому учит. Смерть в войне проста по происхождению, хотя по мучительности может не уступать другим формам. В последствиях войны, смерть от голода и болезней более мучительна и неприемлема для тех, кто задумывается о форматах смерти в надвигающихся событиях. Но смерть от гонений ещё менее «привлекательна». Чтобы выбить отречение и 1800 лет назад выдумывали мучения – «мама не горюй». Средневековая же практика католической Европы по борьбе с колдовством и чудовищность «развлечений» Иоанна Грозного по идентификации польских шпионов среди лучшего боярства, очень сильно продвинулись в том, что вырвать признание даже не содеянного и даже немыслимого. Мой шурин был в музее пыток инквизиции в Таллине. Только то, что он рассказал, подталкивало комок к горлу. Если вы думаете, что это – в прошлом? Очень напрасно. Вспомнят всё, и даже придумают новое, когда скармливание голодным львам людям будет казаться высшим благом.

Репрессии верных утихнут, когда начнется планетарная катастрофа. Тогда станет всем не до гонений. Если они и будут проявляться, то только от бессильной ярости, что именно христианские пророчества сбываются, а все от этого страдают. Видимо, этот спад репрессивной активности приведет к тому, что и в самом конце останется небольшой остаток верных. Такой вывод напрашивается из пророчества апостола Павла: 51 Я открою вам тайну, братья: не все мы умрем, но все изменимся — 52 в один миг, в мгновение ока, при звуке последней трубы. Она прозвучит — и мертвые встанут нетленными, и мы изменимся. (1 Кор. 15: 50-52) Раз будет кому изменяться из живых для встречи Господа, то праведники будут пребывать до конца. Может быть, часть будет и неправедных, которые покаются перед издыханием, как разбойник распятый справа от Господа.

Смерть от катастрофы или продолжения гонений будет не менее мучительна. А от катастрофы, и ужасна по обстановке. Когда планету буквально рвёт и мутит от чудовищных приливных сил, вызванных внешним массивным объектом, когда Земля может кувыркаться от изменения наклона орбиты и возникновения в результате этого огромных волн приливов и отливов, то такая смерть выглядит не менее страшной. А могут быть и другие моменты, связанные с хаосом и всеобщим безумием людей и животных. Люди, когда поймут, что это таки Конец, могут стать хуже животных, пусть и не все.

О ГРАНИЦЕ МЕЖДУ ГИБЕЛЬЮ И СУИЦИДОМ

Можно обобщить, что скорбь умирания человеческого тела будет всё мучительнее по мере приближения к концу Финала. И, не скрою, меня посещали и не раз (и не только меня) малодушные мысли, а не лучше было бы погибнуть в войне или от болезни и избежать ожидаемого кошмара?

Но, во-первых, я не знаю когда конец. Может через 20 лет, а может через 200 или 500 лет. Может нас ждет еще не одна война. Ведь сколько в истории христиан ждали Конца, подгоняли пророчества Даниила и Апокалипсиса, считали, переводя дни в годы. Иногда, вели счет от Сотворения Мира по еврейскому календарю, хотя есть весомые основания считать, что евреи промахнулись раза в два по дате появления Адама. У людей всех поколений проявлялась болезнь поиска признаков Конца мира в том времени, когда они жили. Много раз «палились» на установления точной даты Конца многие секты, особенно Свидетели Иеговы. И православные иногда занимались пятнашками пророчеств и нумерологией на базе «666». Но это всё глупости и не от большого ума, а от непомерного самомнения. Нужно не пытаться найти точную дату, а стараться увидеть приближение конца по приметам, как учил это подмечать апостолов сам Христос. 32 Пусть вам примером будет смоковница: когда ветвь ее набухает и распускаются листья, знаете вы, что близко лето. 33 Так и вы, увидев все это, знайте: Он близко, у самых дверей! (Мф. 24: 32-33) Даже Сын не знает, когда Конец, то, понятно, что и людям это не известно тем более. Но предпосылки к предсказанным событиям есть, и не замечать их, опасаясь апокалиптического кликушества в себе – это другая крайность.

Во-вторых, я могу быть банально не готов к смерти по состоянию души, и вместо встречи с Господом, могу встретиться с теми, которых я меньше всего хотел бы встретить после смерти.

А в-третьих, самоубийство – это нарушение суверенитета Бога и Его Промысла в отношении нашей судьбы и, одновременно, наше недоверие Любви Бога. Потому это называется грехом.

Но если нас убил враг, то это не самоубийство. Вроде так, если мы умышленно не высовывались и не искали смерти. Но если искали, то вместо милости отведаем гнева Божьего.

Мне когда-то давно казалось, что называть самоубийц малодушными неправильно. Ведь выстрелить в самого себя или прыгнуть с высотки головой вниз – нужно иметь силу воли. Но задумываясь сейчас об облегчении формата смерти, пришло понимание, в чем именно проявляется малость души. У самоубийцы всегда есть альтернатива остаться в живых и… мучиться (безответная любовь, неподъёмный срочный долг, уязвлённое самолюбие от невозможности накормить семью). И он выбирает прекращение страданий самолюбия, иногда себялюбия, считая из намного более мучительными, чем резкая боль и быстрая смерть. С чисто светской точки зрения, логика есть, но только при отсутствии широты души. Если душа вмещает в себя только это мучительное переживание, не видя в окружающем альтернативы, или не может переключиться на другие ценности, то душа – мала по объему, а человека можно назвать малодушным. Если бы человек имел широту понимания, что любые страдания временны, и посланы Богом для нашего испытания, то и суицидов бы не было.

У христиан самоубийство – двойной грех. Сознание в любой крутой ситуации блокирует это действие на уровне мысли. Но можно, ведь, и спровоцировать, чтобы тебя убили, а не ты сам себя.

Представим себе, что идёт война, или после войны бродят кругом злые гоблины, ища кого обобрать или убить. И вы понимаете, что дальше будет только хуже, нарываетесь на пулю или нож, не выполнив предупредительной команды врага или бандита. Вам сказали: «Стоять!», а вы пошли. Ну и так далее. Это будет ещё более стрёмным форматом самоубийства, поскольку противник возьмёт дополнительный грех на душу, к которому его подтолкнуло малодушие жертвы.

Я клоню к тому, что хотя верующие христиане и не боятся смерти и спокойно смотрят ей в лицо, но искать ее нельзя, ни под каким соусом. Выданная нам при рождении жизненная сила, это дар Божий. Правильная смерть должна произойти по Его воле. Потому наша задача максимально заботиться о сохранении дара жизни, кроме случаев, когда нас толкают в предательство или когда мы готовы принести себя в жертву. Исповедничество и жертвенность – две достойные причины добровольного отказа от жизни. Об этом сказал и продемонстрировал собственным примером сам Спаситель. Всё остальное планирование человеком собственной смерти, или впадение в мечтательность по этому поводу – это проявление богатства духа и бунта против Воли Бога. Принятие, и даже провокация, насильственной смерти по причине любви к Богу и ближнему и принятие естественной или насильственной смерти из нищеты духа, охватывает все “законные варианты перехода в мир иной. Всё остальное – незаконно.

Вроде всё понятно. Однако есть очень мутные ситуацию. Когда немцы загоняли в храм и поджигали, понятное дело, насильственная гибель. Но если сами закрылись в храме и подожглись, как делали некоторые раскольники. Мне кажется, что это самоубийство. Пограничная ситуация с братией, которая занесла в храм из кельи тело митрополита Филиппа, задушенного Малютой (по фильму “Царь”, в истории этого не было). Все помнят сцену из фильма, что монахи не хотели отдать тело митрополита для глумления, и их, закрывшихся в деревянном храме, подожгли. И вот здесь, по отношению к закрывшейся братии есть только оправдание, что их подожгли, а не они сами это сделали. Хотя в их действиях уже есть провокативность. Святитель и так уже был убит. Они же своими действиями подвигли ближнего на убийства, а сами оказались мучениками не за веру, а за мёртвое тело

Жертвенность тоже может быть не всегда жертвой. В жертве должна проявиться любовь к Богу или к ближнему, как в мученичестве – верность Христу и его заповедям о той же любви. Если в расставании с жизнью умирающего нет этого мотива, то это не жертвенность, а самоубийство. Я недаром подчеркивал, что в большинстве случаев, если не в 100%, самоубийство происходит на почве уязвленного самолюбия или по себялюбию. Даже суицид на почве неготовности терпеть сильнейшую боль, имеет себялюбивые корни. Потому достаточно проверить мотив, чтоб понять, куда тебя заведёт такая смерть. Хотя, это легко сказать. Неопытному в самоанализе человеку, и не знакомому с аскетическим толкованием Евангелия, мотивом может показаться то, что лежит на поверхности, а не то, что зарылось в глубине сердца.

Смертельно больной человек, страдающий от боли, может прикрыться тем, что не хочет отягощать родственников уходом за собой, и пойти на самоубийство ради любви к ближнему. Но уход за умирающим – это спасение ухаживающим, их возможность проявлять любовь и милость по Промыслу Бога. Самоубийца же просто устал терпеть боль и дал волю себялюбию. Это и есть истинный мотив суицида, которым он отвергает промышление Бога в отношении своих родных. Кстати, и в отношении себя самого. Ведь ему в апогее боли может быть послано прощение за грешную жизнь и дарован отход к Господу с облегчением и умиротворением.

Самолюбие самоубийц по причине безответной любви или мужчин в Великую Депрессию, которые не могли домой принести продукты, лежит на поверхности. Но встречается и геройское самолюбие. Когда не просто человек жертвует жизнь ради спасения товарищей, а делает это пафосно, чтобы войти в историю. Конечно, это не случай Ахиллеса, там было с избытком и самолюбия и себялюбия, и это видно невооружённым глазом. И это не случай Александра Матросова. Когда он бросался на амбразуру, вряд ли он думал о славе. Простой советский боец и прославленный воин античности имели очень разную мотивацию для своих подвигов.

Битва при Ватерлоо была однозначным тщеславным и заносчивым геройством Наполеона. Но и погибшие французы в этой битве положили жизни бессмысленно. Геройство ради геройства и отчаяния Наполеона. Если лидер ведёт людей в бой бойцов не максимально заботясь об их жизнях, а чтоб максимально подчеркнуть смелость, дерзость и неординарность с целью попасть в историю, это и есть геройство, а не жертвенность. Т.е., погибший в эффектном бою, пытался удовлетворить ненасытную гордость, а не решить стратегическую задачу для страны, народа или группы людей. В нравственной системе ценностей – это явный суицид командира и убийство подчиненных, если бой можно было выиграть без эффектности для внешнего наблюдателя и без смерти командира, бесстрашно бежавшего со знаменем и без бронежилета на танки. Там где находится место геройству, часто обнаруживается бессмысленная смерть.

Я так взялся за геройство, поскольку за ним может скрываться и поиск смерти, желанный герою суицид, прикрытый заботой о ближних. Человек мог устать от жизни, или его ожидания в отношении будущего не сулили ничего хорошего. Тогда такая мотивация поиска смерти греховна, даже если геройство приведет к нужной победе без лишних жертв. Человек не решал проблему для ближнего, а решил за Бога, когда ему умереть.

Может быть и более тривиальная ситуация, когда ваша семья попадает в лапы банды, а вы выхватываете нож и успеваете одного порешить, а другого подрезать. Вас при этом убьют, но дальше с яростью будут издеваться над членами вашей семьи. Хотя если бы не было вашего бессмысленного геройства, можно было бы найти выход, чтоб спасти всех или выкупить жизни родных. Геройство в данной ситуации базируется на мнимой жертвенности и желании сбросить с себя груз ответственности. Гремучая смесь самолюбия и себялюбия. Как и в случае без геройства, когда американский мужчина, не смогший ничего заработать, и не жеалающий возвращаться в голодную семью и продолжать борьбу, накладывал на себя руки. Он уже не при делах, но женщина и дети в чудовищном положении. Надежды ни на кого нет, женщины в той Америке были домохозяйками и заработать или не могли или могли мало. Зато мужчина разрешил себя от всех проблем и повесил их в утяжеленном состоянии на шею своей жене и детям. Потому, кроме тестирования поступка связанного со своей жизнью на наличие любви к Богу и ближнему, надо ещё проверять его на то, чего в нём будет больше: любви к ближнему или проблем для ближнего.

Если человека предупреждают об опасности, а он игнорирует предупреждения и нарывается на смерть, это уже провокация жертвы. Если человек глубокой веры, он может положится на Волю Божью. Но маловер или неверующий, который может только говорить вслух о своей надежде на Промысел, в сердце не веря в него и проявляя недостаточную заботу о своей жизни, может получить осуждение. Хотя смерть и будет насильственной, но вина будет, как ни странно, на жертве, не пожелавшей проявить заботу о своей жизни. Есть исключения для мученичества. Если вам угрожают за веру и вашу евангельскую деятельность, значит она мешает Врагу и ее надо продолжать. А когда Господь попустит вам смерть, тогда и примете. Может и не попустить вообще по угрозам, как чаще всего и бывает.

Я так подробно на этом остановился, поскольку сам недавно понял, что расставание с жизнью, где присутствует любая форма насильственности, легко может из области мученичества за веру и жертвенности, перейти в область самоубийства.

ВОЗВЫШЕНИЕ НАД СТРАДАНИЯМИ

Эскалация мучительности форматов смерти в будущем страшит любого критически мыслящего человека. Но, как это не парадоксально звучит для людей светских, именно это страдания (болевые, нравственные, психические) дают проявиться вере со всей силой. Именно личные страдания учат видеть подобное у других людей, разбивая нашу черствость, развивая милость и сострадание. Когда скорби неизбежны, катастрофически неизбежны, резидендны, то человек научается нищете духовной и смиряется Его воле. Когда станет понятно, что всё, чего достигла человеческая цивилизация может быть легко уничтожено и человечество не в состоянии ничего противопоставить собственной хрупкости, тогда приходит понимание крепости и фундаментальности Бога. Появляется и готовность смириться Его воле. Конечно, качество такого смирения невысокого качества, поскольку возникло не по воле человека, а под воздействием внешних неотвратимых обстоятельств. Но это лучше чем смерть в состоянии ропота и ненависти.

Есть и духовно-практический, молитвенный момент. Бывает заболит поджелудочная, а обезбаливающее не усваивается в силу остановки пищеварения как такового. И молитва тогда идёт совсем иначе, не так буднично, как во время утреннего и вечернего правила))) . А какова интенсивность молитвы была у Христа в Гефсиманском саду или у разбойника на кресте?! А как вы думаете, какова молитва будет у людей в самом Конце, когда страдания превысят меру всех ранее происходивших на планете? Когда не будет чем обезболить, когда не будет чем снять голод и жажду, а смерть будет задерживаться. В те дни люди будут искать смерти, но не найдут ее, они будут жаждать смерти, но бежит от них смерть. (Откр. 9: 6) Поверьте, молитвы будут такими, которых никогда не сыщешь в мирное и сытное время.

Митрополит Антоний Сурожский по этому поводу приводил пример со св.Максимом, который ушёл в пустыню и вынужден был постоянно практически кричать Господу, чтоб его не съели дикие животные, чтоб его не убили разбойники. И так он научился непрестанной молитве и стяжал нищету духовную. В страданиях мы понимаем, чего мы стоим на самом деле и насколько мы владеем ситуацией. В катастрофических страданиях мы понимаем свою глубочайшую зависимость от Творца. И перед смертью это бывает очень полезно.

Нет добродетели без испытания – это лаконичное изложение следующей мысли апостола Иакова: 2 Братья мои, когда на вашу долю выпадают различные испытания, считайте это великой радостью. 3 Ведь вы знаете, что испытания, которым подвергается ваша вера, вырабатывают у вас стойкость. 4 А стойкость должна привести к достижению цели, к тому, чтобы вы стали зрелыми и совершенными и чтобы не было у вас никаких недостатков. (Иак. 1: 2-4)

Испытания в виде страданий показаны в примере жизни и смерти Сына Божьего. Ожидание страданий обострили и степень напряжённости молитвы. Страданиями проверяется и сама вера. Классикой является пример Иова, в противоположность его жене. Авраам страдал, когда вёл единственного сына принести в жертву, но готов был это исполнить. Важнейшим аспектом проявления веры в страданиях является терпение и безропотность. Брянчанинов полтора века назад сказал гениальную с духовной точки зрения фразу, что время духовных подвигов прошло, и дальше люди будут спасаться терпением скорбей.

Задумайтесь, как всё это можно воспитать в людях «с необрезанным сердцем»? Сам себя к таковым отношу. Мое поколение и поколение моих детей прожили в мирное время. Были перестройки, кризисы, но эти лишения несопоставимы с духовным взрослением в формате: «Отдай кровь – получи Дух». Ловлю себя на массе грехов, которые можно уврачевать мощными скорбями. Но скорбей не станешь просить. Их и пошлёт Бог, поскольку иной формат спасения, на котором настаивают сторонники Лествицы и различных авв золотого века монашества, уже не доступен. Их нужно осознанно и терпеливо принять, а не прятаться за возможной скороспелой смертью, для которой сам в мыслях выступаешь продюсером. Смерть должна быть как успение, когда ты “вызрел и поспел”. Так устроен человек, что в страданиях происходит ускоренное созревание и созревание как таковое.

Если сам Сын Божий показал спасительность скорбей для человека, то мне ли от него отказываться? Конечно, страшна неопределенность. Но если у самоубийцы присутствует альтернатива «мгновенная смерть – длительные страдания», то у человека с глубокой верой альтернатива выглядит иначе – «временные страдания – вечная радость». Согласитесь, на фоне бесконечности даже страдания на протяжении 10 лет выглядят не столь страшными. Тогда как вечная скорбь, вместо 5-10 секунд боли только для того, чтобы временно не страдать, является безумным выбором для верующего человека.

Поразмыслив в таком ключе, малодушие сошло на нет. Пришло осознание, что глупо менять конечное на бесконечное ради избегания того, что, как пример спасительности и полезности для духа, показал мне сам Спаситель. Лучше здесь, на земле пострадать, чем подвергнуть душу ущербу от огня перед вечностью. Лучше здесь научиться молиться и понять свое онтологически правильное место в мироздании, чем выпасть из области Любви в вечности. Ради этого даже нужно пострадать. Гнать в шею мысли о лёгкой смерти! Для этого надо поселить в душе любовь, тогда малодушие будет преодолено с Божьей помощью, как оно и должно быть.

Финала истории без самой страшной войны не будет. Я ни к тому, чтоб по-горьковски вопить: “Пусть сильнее грянет буря” Нужно довериться Ему, а значит верить Писанию, и ждать плодов в своё время. Эскалация страданий крайне необходима для спасения как можно большего числа людей. И меня в их числе. Нужно просто это принять и впечатать в сознание. Чтоб когда захочется проявить малодушие, иметь инструмент для его мгновенной диагностики. Чтобы не допустить греховной смерти, а прийти к вызревшему переходу на встречу к Господу.

Sorry, the comment form is closed at this time.

Sorry, the comment form is closed at this time.