Как исправлять непогрешимое?!

Уже неоднократно на фб встречал мысль, которая меня никаким боком не касалась, поскольку считал себя православным, но решил ее осветить. Не касается меня эта проблема и сейчас, поскольку мой экуменический дрейф связан с несогласием с тем в православии, от чего последнее никогда не откажется и болезнью не признает. Дело не столько в голубых епископах или сребролюбии церковных верхов, что вполне исправимо, и может быть квалифицировано как болезнь. Дело в моем несогласии с некоторым искажением Православием учения евангельского. Но даже если бы я оставался православным с умеренными экуменическими взглядами, или даже просто реформаторскими, со спорной идеей сложно согласиться. Суть ее в том, что непорядочно бросать конфессию, когда той плохо. Морально посыл вроде как безукоризненный. Но представим себе две ситуации.

1.Болеет человек, испытывает материальные бедствия, короче, плохо ему. Мы видим это, и чтоб не иметь хлопот бросаем его. Как, иногда, супруги бросают супругов, ставших обузой или потерявших высокооплачиваемую работу. Бросить в таком состоянии, и поплыть к «другому берегу», когда человеку и так плохо, по сути, есть предательство. Но если вы так не поступили, или поступив, раскаялись и вернулись, он принимает вашу заботу.

2.Болеет человек, плохо ему. Но человек не подает виду, и когда ему предлагается помощь, он заявляет: «Сам ты больной, отвали. У меня все в порядке, и я живее всех живых». А если вы, видя мертвенную бледность, все же приводите врача, он табуреткой по голове выгоняет и вас и врача. В такой ситуации остается только ждать, когда человек таки поймет, и обратися к врачу сам.

И если вы отойдете в сторону во второй ситуации, то вас любой поймет.

Что-то наподобие было в Католичестве перед Реформацией. Нравственное состояние верхов – чудовищное. Верующие погрязли в предрассудках. Лечить нельзя, покинуть. Ибо как лечить непогрешимое?

Когда видно, что поменять невозможно, лучше покинуть. И будет позитивный момент за счет конкуренции. Не мытьём, так катаньем. Не внутренней реформой, так схизмой. И Католичество в конце концов оказалось благодарно лютеранству. Конкуренция вынудила меняться. А не будет конкуренции, церковная система меняться не станет, если верхи обеспечиваются материально с избытком и при нынешнем раскладе. Оставаться есть смысл, когда можно повлиять на изменения. Хотя бы медленно, но верно. А если нет, то смысл?!

Православие сейчас находится в несколько лучшем состоянии, чем Католичество 500 лет назад, но в заметно худшем, чем Католичество сегодня. То, что на мой реформаторский взгляд, нужно менять в Православии, поднято в конфессии на щит. Это наше всё. Это основа Системы и возможность выкачивать из мирян деньги. Система выплавила «золотого тельца» из сережек и колец народа. И все, кто ей на это укажет из ее среды, будут репрессированы, а те, кто говорит со стороны, объявляются еретиками и бесноватыми, подвергаясь остракизму или шельмованию (естественно, речь идет о публичных лидерах, меня никто не гнал). И в такой ситуации достучаться до низового уровня невозможно. Ведь любая реформа с позиций православной системы и системопоклонников  – это происки проклятых обновленцев, раскольников и еретиков. Иногда добавляется: «Ату их, ату!» А если это Россия, где церковь срослась с властью, то «Ату» бывает весьма действенным. Отец Глеб Якунин ощутил на себе все прелести этого срастания. И не только он. Кураев уже тоже.

Православие, кстати, тоже непогрешимое. Ведь спасутся только православные и лучшие из католиков (не прелестники). Льюису некоторые милостиво разрешают спастись, но только потому, что его окрестили английским православным. Без этого не спастись. Это уже почти на генном уровне. И любые попытки реформации на уровне системы четко блокируются. Система идет на мелкие изменения (один день поста вместо трех перед причастием, чтение Евангелия на русском языке, иногда и вся Литургия на современном языке). Но, вместе с тем, система культивирует консерватизм. И даже эту «косметику» выдает как отступление от веры отцов и дедов.

Вера отцов

Кстати, это один из «потрясающих» аргументов, который сносит с ног. Его приводят, и православные, и язычники, живущие на одних и тех же территориях. Причем, рефлексия идет дальше. Если мы предадим эту веру, то мы предатели своего рода. Значит мы предатели в кубе, а Искариот по сравнению с нами – мальчик в песочнице. Так, мы, православные, и так уже предали веру дедов – язычество. Мы вышли из него ради приближения к Истине. А если сейчас увидеть, что православие удаляется от Истины, утверждая обратное, так может не стоит идти за ним? Ведь спасает Христос и проявленные в нас плоды Духа, а не принадлежность к конфессии или деноминации. И если человек с опытом увидел уклонение от Истины, то верность неверному окажется глупостью и нелепостью. И неверностью Христу ради человеческой правды.

Мы знаем, что дурные компании развращают добрые нравы. Система, если не иметь в себе стержня, ассимилирует и приучает к мысли, что все у нас прекрасно, а критикуют нас еретики и безбожники. А то что у епископов хоромы и чертоги и пристрастие к мальчикам, то кто тут без греха, пусть первым бросит в меня камень!

Пытливый верующий сталкивается с мракобесием и конфессиональной гордостью, которая учит о том, что православие самое истинное. Это красной нитью идет во всем, что бы он ни читал. А ведь гордостью, создающей комфорт спасенности и обеспечением места в раю за православное исповедание, заразиться элементарно. Это избавляет от попыток понять, чего на самом деле от тебя ждет Господь, и блокирует критический вопрос: а почему у меня до сих пор нет крещения Духом? И нет даров Духа. Потому и не может быть плодов, сколько бы мы не сюсюкали «Бог простит», «Спаси Господи», «смиренная раба Божия» и «благословите» по поводу и без него. Зато есть ощущение верности вере отцов через церковно-славянский на службе и в молитвослове, и молитвы на «намоленные» старинные иконы. А какая она, эта вера, не важно. Главное, что самая правильная, я спасусь, а остальные еретики пойдут в ад. Вот такая она, эта любовь к ближнему у православных. Бесплодная от Духа.

(Справедливости ради, не все православие такое. Есть экуменические ветви, где все намного лучше. Но массовость есть только у МП на нашей территории, да у КП в Украине.)

Ключевая проблема видится в том, что конфессиональная гордость (не только у православных), сужает сознание. Система блокирует интерес к другим конфессиям и деноминациям с помощью жесткого деления «православный – еретик», не давая шире взглянуть на проблему. Но именно это нужно, чтобы понять, Кому, а не чему нужно хранить верность.

Всегда нужно помнить, что если бы мы всегда железобетонно хранили веру отцов и дедов, то никакими методами Владимир бы не крестил Русь, и мы сегодня были бы язычники. Так что апеллирующие к этому сомнительному тезису, хорошенько взвесьте собственную непоследовательность.

Расширение сознания

Фактически о расширении сознания в отношении некоторой проблемы, чтобы ее верно осветить, говорит Честертон во вступлении к «Вечному человеку», хотя и не называет это этим словосочетанием. Расширенное сознание необходимо тогда, когда человек в системе, желает взглянуть на систему как бы со стороны. Это необходимое условие, чтобы понять частность и ограниченность системы. Будучи православным, можно замечать только частные недостатки Церкви, которые редуцированы на уровень субъектности. Находясь в системе православия, нельзя понять, что некоторые явления или элементы ортопраксии и даже ортодоксии не имеют отношения к учению Христову. И даже уводят в сторону от него.

Помните слова Христа о сучке в чужом глазу? Это базовый уровень расширения сознания за счет еще одного взгляда на проблему, на которую ты сам смотрел узко и зашоренно. Потому любой писака, и я в том числе, всегда благодарен за конструктивную критику (не критику ради желания опустить автора, или самому критику возвыситься). Мне это помогает за счет критики других людей расширить понимание проблемы, которую я осветил только из собственного осмысления.

Того же можно достичь, может с меньшим эффектом, если оставить набранное поваляться на винте с пол года, а потом перечитать. Смысл в том, что вы писали в одном интервале пространственно-временного континуума и уровня собственной мудрости, а потом посмотрели на тот же труд из другой точки. Получился взгляд вне той системы. И вы теперь сами поймете, где вы ошиблись, а где можно написать гораздо лучше. Как говорил Александр Поуп: “Каждый человек отличается от другого, и с каждым днем от самого себя”. По этому принципу я сам уже переработал три статьи по евхаристии, написанные год назад. Впрочем, этот эффект известен любому человеку, даже не пишущему.

Расширение сознания – это более сложное расширение платформы, чем в приведенных примерах. Тут происходит принятие более глобальных ценностей, в которых ваша нынешняя идентификация является частностью.

Я понимаю, что все христианские конфессии и деноминации, и даже иеговисты, опираются в своем вероучение на Священное Писание. Это общая ценность всех христиан. Для многих – единственный достоверный источник веры в Иисуса Христа, в Которого и я верю. Я понимаю, что тварь (люди) в силу ограниченности по разному понимают Писание. И это не удивительно. Странно было бы, если бы все понимали одинаково, не имея научения от Духа Святого. Но понимание текста и вера – разные вещи. И вера несравненно важнее. Именно она обуславливает дела по вере и молитву, а также исполнение молитв. И именно по вере дается Дух, и доброе дерево начинает приносить добрые плоды.

Но вера у всех не в православие, католичество, баптизм, лютеранство или кальвинизм. Вера, она – в Христа. Это общая платформа. И нужно расширить свое сознание именно до этой платформы – единство веры Христовой в людях.

И тогда все христиане становятся тебе братьями, а не еретиками. Они ошибаются в понимании Писания, это естественно. Наверняка где-то и я ошибаюсь. Но это вопрос второстепенный. Главное, что мы верим в того Христа, который говорит нам со страниц Евангелия, а некоторым прямо в сердце через Святого Духа.

Став на более широкую платформу внеденоминационности и христианства (не выходя за границы христианства), становятся понятны недостатки конфессий или деноминаций. Т.е., признав себя христианином и взяв в духовники Святое Евангелие (по рекомендации свт.Игнатия Брянчанинова), человек может увидеть недостатки учения любой конфессии или деноминации, к которой он принадлежал, а также отметить, что в иных конфессиях и деноминациях люди тоже веруют во Христа, и ничуть не меньше, чем в том же православии. И поводов назвать обрядоверами и еретиками православных у других христиан никак не меньше.

Даже переход из конфессии в конфессию по вероучительным соображениям или несогласию с духовной практикой, не является предательством. Это свобода выбора, не более. И что очень важно, сознательного выбора, а не выбора под воздействием стереотипов данной местности или этнической традиции. А отказ от конфессиональности ради незамутненности веры – вообще из другой области. Это расширение понимания верности от верности организации до верности Богу. Даже если бы православие чувствовало себя лучше, чем сейчас, расширить сознание до экуменизма весьма полезно. Это убивает конфессиональную гордость, самоуверенность в спасении за счет сверхзаслуг и сверхправедности конфессии, и позволяет назвать остальных христиан единоверцами, а не сектантами и еретиками. И назвать этот уход он конфессионального к христианскому «неверностью» или «непорядочностью» можно только с позиций узкого конфессионального сознания. Например, моя совесть не подает тревожных сигналов, а сердце радуется, что я приобрел мировоззрение, при котором нет горделивого или снисходительного отношения к остальным исповедникам Иисуса Христа.

Глобальное расширение

Мне могут сказать, что существует опасность расширения сознания за пределы Христианства. Я не считаю это опасностью, если не отказываться от христианского исповедания и не бросаться в пучину мировой религии. И в этой статье я не говорю о расширении сознания до равенства всех религий. Это синкретическое расширение. Я же считаю, что Христианство уникально и несравненно выше тем, что лично Сын Божий пришел спасти от Суда верных его учению, изложенному в обоих Заветах. Такого нет в иных религиях. И в один ряд Христианство не поставишь, как делают синкретисты.

Вместе с тем, я понимаю, что Бог – Отец всей твари. Не принявшие Христа могут тоже спастись, если окажутся достойными с позиций Христа, как исполнившие закон совести. Такое понимание есть христианское отношение к другим религиям и народам, позволяющим проявиться тотальной любви к ближнему, не клеймя их язычниками, еретиками и бесопоклонниками. Последнее есть суд твари над тварью. Я лично знаю язычников добрее, чем многие православные. И знаю о муслимах добрее многих христиан. Это люди, живущие по совести, и даже любви. Потому оставим Богу судить всех, включая, на наш взгляд, отпетых негодяев, не забывая о разбойнике, висевшим на кресте справа от Христа. Его наверняка и при жизни и перед судом и на кресте клеймили, осуждали и проклинали. А он первым оказался в раю. У жестокого убийцы есть всегда возможность раскаяться. Пока человек на земле, и душа в теле. Даже у Искариота была эта возможность, но по гордости он нею не воспользовался.

И самое интересное, что у самых отпетых шансов раскаяться глубоко и искренне намного больше, чем у ведущих жизнь без особых перекосов. Этот закон показывается в Евангелиях неоднократно: и через Закхея, и раскаявшихся блудниц, и особенно через блудного младшего и старшего сына. Этот закон я вижу в своих знакомых, которые глубоко пали, а потом глубоко раскаялись и принесли плод веры и покаяния. А когда не было того, что явно вызывает всеобщее осуждение, или оно осталось тайным и уже раскаянным жизнью, труднее прийти к истинному покаянию. Потому, по слову Спасителя, в рай пойдут впереди всех раскаявшиеся грешники, а “старшие братья” пойдут на суд, вместе даже с теми, кто не знал Христа. Если человек прожил всю жизнь по закону совести, исповедуя буддизм или иудаизм, то у него шансов быть оправданным на суде гораздо больше, чем у “старшего православного брата”, который всех неправославных христиан, представителей другой веры и атеистов осудил, мысленно уготовав им ад после смерти. Глобальное расширение сознания должно это держать в уме. Без суда – только если праведность христианина, превзойдет праведность фарисеев и книжников. А это возможно только благодаря верности именно Христу и освящению Святым Духом.

Итого. Тем, кто исповедует Христа, расширять сознание нужно до общехристианских ценностей, однозначно. Шире – только, не теряя Христа, как своего Спасителя. Иначе можно лишиться обетований, которые даны Богом верным Ему через Сына и Его Духа.

Тем кто готов к расширению сознания, нужно понять, что уход на широкую платформу не есть предательство и неверность конфессии, в которой вы раньше себя идентифицировали. Это поступок к неверности не имеет отношения. Это не побег крысы с тонущего корабля, как считают некоторые (люди тоже садятся в шлюпки, если корабль тонет). Это всего лишь попытка стать верным Христу, а не конфессии, и верить Писанию больше, чем своим отцам и дедам. И как показывает взгляд со стороны, заблуждались они много и не по делу.

Так какой смысл быть верным неверному?!

Для финала

По поводу Вавилона есть такое пророчество в Апокалипсисе.

4 И я услышал другой голос с неба, говоривший: «Народ мой, покиньте ее, чтобы к грехам ее быть непричастным, чтобы напасти ее вас не коснулись, 5 потому что грехи ее громоздятся до неба и вспомнил Бог о ее преступлениях. (Откр. 18:4-5)

Толкование что есть Вавилон очень разные. Для меня важно другое. До того, как Господь сказал выйти народу своему, в этом Вавилоне жили праведники вместе с грешниками, их отцы и деды. И Господь, указывая покинуть то, нечто общее для всех, не считает, что ушедшие предали то, что принадлежало многим поколениям. Выход будет результатом веры и выбором человека

Мы знаем, что в каждой деноминации и конфессии настоящих праведников меньшинство. И они в свое время должны будут покинуть те системы, где они были перемешаны с грешниками. «Один заберется, а другой оставится». И это тоже не будет предательством. Это предсказано Писанием.

Это будет верность верному, и отказ от неверного. Как и должно быть у верных Христу, а не православию, католичеству или другой конфессии или деноминации.