Революция сознания

07.09.2016 / / Мнений — 0 / Статей — 6 / Дата регистрации — 06.09.2016

Втор. 30:15-20

Флм. 1-20

Лк. 14:25-33

PropovedСовременный человек пытается приблизить к себе Христа, представив Его в каком-либо понятном, актуальном для сегодняшнего дня облике. Нередко Христа представляют как революционера. О революционности Его вести мы будем сегодня говорить, но вот только с привычным обликом революционера в его нынешнем понимании Иисус, конечно же, не имеет ничего общего. Революционеров во времена Иисуса было достаточно, но Он не только не соглашался с ними, но и пророчествовал о той катастрофе, к которой эти революционеры приведут Израиль. Вокруг этого пророчества – о 70-м годе, о разрушении Храма – выстраивается много разных смыслов Евангелия. Даже в загадочном отрывке Лк 14:25-33 мы слышим это пророчество.

Иисус говорит пугающие и радикальные слова об отречении от всего и сопровождает их двумя странными притчами – о строительстве башни и о царе, собирающемся на войну. А ведь притчи эти указывают на вполне конкретные события. Какое помпезное строительство велось во времена Иисуса? Строительство Храма! И закончилось оно незадолго перед его разрушением. Какая война подразумевается – война, которая должна плачевно закончиться для тех, кто не рассчитал силы своего войска? Да та самая, иудейская, которая и окончилась разрушением Храма и полным крахом Израиля. Речь опять все о том же 70-м годе.

Революционеры призывают к восстаниям. Иисус же пророчествует об ужасных последствиях будущего восстания. А вот к чему Он призывает – об этом и поговорим. «Кто приходит ко Мне, но любит Меня не больше, чем любит отца, мать, жену, детей, братьев, сестер, не больше, чем саму свою жизнь, – тот не может быть Моим учеником. Кто не несет свой крест, идя за Мной, тот не может быть Моим учеником. <…> …Никто из вас не может стать Моим учеником, пока не отречется от всего, чем владеет» (Лк 14: 26-27, 33).

Дословный Синодальный перевод шокирует читателя в этом месте утверждением, что родных и свою жизнь надо «возненавидеть». Однако в еврейском языке нет степеней сравнения, и там нельзя было выразить мысль о том, что кого-то или что-то надо любить больше, а кого-то или что-то меньше, иначе кроме как при помощи антонимов – возлюбить, возненавидеть. И современные переводчики не переводят дословно, в чем совершенно правы. Однако и современный перевод явно кого-то смутит. Ибо человек опасается полюбить Господа больше, чем то, что он привык любить. Просто опасается.

Разумеется, такая опаска свидетельствует о том, что человек еще не понял, кто же такой Господь. Ибо тот, кто понял, понимает и то, что вера в Господа не может подразумевать никакого иного вывода и никакой иной любви, чем та, о которой говорит здесь Иисус.

Однако слова Иисуса – не просто голословное авторитарное требование, ни на чем не основанное, кроме как на статусе Господа как Господа. Эти слова основаны на неких важных законах, заложенных в саму природу бытия, природу человека и природу Бога.
Когда человек любит привычное ему – будь то люди или вещи – не бывает ли так, что это еще не совсем та любовь, которая могла бы быть в идеале?.. Вот простой пример: родители, которые на основании своей любви к детям деспотически подавляют саму жизнь этих детей. Они говорит: «Раз я люблю тебя и если ты любишь меня, поступай так, как я говорю». И происходит диктат, оправдываемый высоким чувством любви.

А не потому ли это происходит, что в этой любви что-то не так?

Процитированные слова Христа находятся в многочисленных смысловых связях с другими Его же словами и с другими текстами Священного Писания. Ближайшая параллель – в той же главе: «Когда устраиваешь завтрак или обед, не зови ни друзей, ни братьев, ни родню… позови лучше бедных, увечных, калек и слепых» (14:12). А ведь это горький намек на приглашение Христа на Пир Господень – приглашение, которое именно отвергали ближние Его, но принимали бедные, увечные, калеки и слепые. «…Враги человеку – домашние его», – говорится в другом месте (Мф 10:36), и смысл здесь практически тот же самый: принятие Благой Вести человеком может отвратить от него даже родных. Но есть и другие слова. Христос не был против того, чтобы люди любили друг друга, в том числе и своих родных: он соглашается с тем, что надо любить ближнего, как самого себя, и что это наибольшая заповедь, которая, правда, в полном виде начинается с призыва любить Господа, что существенно. Наконец, такие слова: «…всякий, кто оставил дом, братьев, сестер, мать, отца, детей, поля ради Меня и ради Радостной Вести, получит теперь, в этом веке, во сто раз больше домов, братьев, сестер, матерей, детей, полей, но и преследований тоже, а в Веке будущем – вечную жизнь» (Мк 10:29-30).

Мы вернемся к этой мысли, но сначала одно замечание, которое требуется в связи с «преследованиями». В 14-й главе Лк есть еще одна языковая трудность: когда Иисус говорит о несении своего креста, современный читатель понимает это излишне метафорически: мой крест – это моя работа, мои проблемы, моя жена, мои дети и т.д. Ничего подобного! В словах Иисуса это не метафора, а метонимия. Здесь крест – конкретное орудие казни и несение креста – готовность к преследованиям и даже смерти.

Иными словами, призывы Христа действительно пугающи. Но дело в том, что они РЕАЛИСТИЧНЫ. Это не утопичные призывы тех самых революционеров, с которых мы и начали. Иисус просто говорит о реальности.

Призыв возлюбить Господа больше всего остального – здрав, разумен и реалистичен. Призыв отречься от всего, что имеешь, – здрав, разумен и реалистичен. Но это действительно призыв к революции. Но к революции в сознании. И именно эта революция приведет к вполне осязаемым изменениям во всей жизни. И Послание к Филимону – яркая иллюстрация к сказанному.

Заметим, что апостол Павел тоже не бросался абстрактными революционными лозунгами. Они могли бы звучать так: «Господа, освобождайте своих рабов! Рабы, освобождайтесь от своих господ!». Но Павел пишет очень конкретное послание к конкретному человеку по конкретному поводу. А конкретика заключается в том, что Филимон обратился к Господу и Онисим обратился к Господу, а раз так, то сложная и неприятная ситуация, связанная с побегом раба Онисима от его господина Филимона, уже не может быть разрешена неким привычным способом. И Павел просто обращает внимание Филимона на то, что ситуация эта должна быть решена способом РЕВОЛЮЦИОННЫМ. Если Филимон принял Христа, то из этого непосредственно должно следовать то, что теперь он примет Онисима как своего брата. Того самого брата, о котором говорил Иисус: «…получит теперь, в этом веке, во сто раз больше домов, братьев, сестер…». У Филимона есть прекрасная возможность – приобрести брата. Это гораздо ценнее, чем раб. Вероятно, раз он брат, то его уже надо освободить от рабства. Для людей того времени это звучало точно так же шокирующе, как призыв Христа «отречься от всего, что имеешь». Раб – ценный объект собственности…

Но тогда возникает вопрос о ценностях. Действительно, кто ценнее – раб или брат? И, возвращаясь к трудным словам о том, что Господа надо возлюбить больше жизни, – что ценнее – жизнь без Господа или жизнь с Господом, ведь Он сам – жизнь? И вот здесь мы вспоминаем древние слова Второзакония: «Вот, я предлагаю вам ныне жизнь и благо – или же смерть и горе. Ибо ныне я повелеваю вам ЛЮБИТЬ ГОСПОДА, Бога вашего. <…> В Нем – ваша жизнь…» (Втор 30:15-16, 20).

Человек опасается полюбить Бога больше чем то, что он привык любить. Но призыв Христа реалистичен, разумен и здрав: Христос просто знает, что когда человек возлюбит Бога, это преобразит человека так, что в результате он сможет и ближнего своего любить уже любовью более совершенной. Если вдруг мы еще в этом сомневаемся – давайте вспомним то, что мы говорили о порабощающей любви некоторых родителей к своим детям и сопоставим это с историей господина, отпускающего на свободу своего беглого раба…

Александр Дубровский

Блог на Фейсбуке

Sorry, the comment form is closed at this time.

Sorry, the comment form is closed at this time.